— Я за событиями не слежу, — пожал плечами Фингал.
Его товарищ объяснил:
— Войска Муссолини вторглись в Абиссинию. А месяц назад японская армия вошла в Пекин. Я до смерти рад, что мы не немцы. Гитлер объявил всеобщую мобилизацию мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет.
Фингал ускорил шаги.
— К черту немцев! — бросил он. — Мне не терпится заполучить свою пинту и поднять тост за тебя, дружище. Мы все придем посмотреть, как Ирландия вздует Англию, когда ты сыграешь первый матч на своем поле, в Дублине.
Стадион на Лансдаун-роуд совсем недалеко от дома. Интересно, как себя чувствует сегодня отец? Они с мамой все еще на континенте.
— Надо было тебе поехать со мной, — упрекнул Чарли.
Фингал пожал плечами.
— Видно, не судьба. По крайней мере, в этом году. Так что сыграй свою лучшую игру и принеси Ирландии победу.
Они зашли в знакомый паб.
— Фингал О’Рейли, мой давний друг! — воскликнул Диармед. — И Чарли Грир!
Фингалу польстило то, что Диармед назвал его давним другом.
— А у нас есть повод для праздника, — сообщил Боб. — Фингал сдал экзамены, а Чарли взяли в ирландскую сборную.
— Туши свет, поддай газу! Три пинты и «джемми» за счет заведения! — Диармед подал Бобу его «Джеймисон». — Как только принесут пиво, сразу пейте его. Я пойду за следующей порцией. Поздравляю, Фингал, и тебя тоже, Чарли.
— Спасибо, Диармед, — кивнул Фингал. — Пока не началось веселье, мне хочется побыть серьезным. И поблагодарить вас троих за… — Фингал смешался, — за всю вашу…
— Не за что, — перебил Кроми. — Мой отец говорит: если можешь пересчитать своих друзей по пальцам одной руки, значит, тебе крупно повезло.
К столу подошел Диармед с кружками.
— Вот ваша выпивка, — объявил он. — «Дэви Бернс» угощает!
Четыре руки были дружно подняты под стройный хор голосов:
«Slainte!»
— Твоя правда, Кроми, — сказал Фингал и подумал: Чарли, Кроми, Боб — всего трое. А еще Ларс. Надо будет позвонить ему попозже, сообщить об экзаменах. — А братьев можно считать друзьями?
— Почему нет? — откликнулся Кроми.
— А что? — заинтересовался Боб.
— У меня есть старший брат. На следующей неделе я встречаюсь с ним. Славный малый. Я бы причислил его к друзьям.
— Рождество в семейном кругу? — спросил Боб. — Значит, все в порядке?
Фингал отпил еще немного.
— В полном, но семейного праздника в этом году не получится. Родители на зиму остались на мысе Антиб, так что я еду к брату в Портаферри. А ты куда собрался, Боб?
Бересфорд покраснел.
— Поскольку это Рождество может стать последним, проведенным на деньги моей дорогой покойной тетушки, я думал покататься на лыжах дней пять в Санкт-Морице. Бетт тоже едет.
Чарли присвистнул.
— Ну ты даешь, Боб! Удачной тебе поездки.
— Значит, ты все-таки решил сдавать последний экзамен? — уточнил Фингал.
— Неловко в этом признаваться, но мне все приятнее смотреть, как поправляются пациенты. — Он усмехнулся и поднял стакан.
— Выпьем за это! — воскликнул Фингал.
Кружки вновь были подняты. Первая часть выпускного экзамена наконец осталась позади, и Фингал Флаэрти О’Рейли сегодня мог с чистой совестью порадовать себя пинтой-другой.
— Диармед, повтори! — во весь голос крикнул он.
Фингал заткнул за воротник льняную салфетку и оглядел блюда с подогревом на приставном столе в столовой Ларса. От ароматов бекона и кофе Фингал чуть не пускал слюну.
Он наполнил свою тарелку. Экономка Ларса приготовила еду; накрыла на стол и ушла праздновать к родным. По давней традиции слуги получали рождественские подарки — «коробки на Рождество», отсюда и «День коробок», — 26 декабря.
— По крайней мере, вчера мне не пришлось дважды съедать рождественский ужин, как в прошлом году, — сказал Фингал брату. — Пациентов обычно развлекают студенты четвертого курса, а пятикурсникам дают выходной, — он перенес тарелку на стол, за которым Ларс уже уплетал яичницу с беконом.
— Итак, Финн, осталось всего полгода, — произнес Ларс.
