Сворачивая в палату святого Патрика, Фингал приказал себе не думать ни о чем, кроме предстоящей задачи.

— Доброе утро, сестра Дэли, — поздоровался он и склонился, чтобы прочитать список, лежавший на столе. Сам он значился в списке первым, Фицпатрику предстояло экзаменоваться вскоре после него, а Хильде — в десять утра.

— Пятьдесят первая койка, Фингал, — сообщила сестра Дэли. — Мистер О. Г. Удачи тебе, сынок. — Она улыбнулась.

С койкой номер пятьдесят один было связано немало воспоминаний — об одноруком бывшем сержанте инженерных войск, Падди Кьоу, бывшем обитателе трущоб Либертис, а ныне — хозяине приличной квартиры и мастере на стройке. Молодчина, Падди.

Фингал думал о докторе Микксе и вспоминал его слова: «На этот раз я принимаю ваши объяснения, но еще одна оплошность, и…» Вспоминал Джеффа Пилкингтона, от которого однажды услышал: «Не принимайте его смерть близко к сердцу. Мы не можем спасти всех». Верно, Джефф. Нам это не под силу.

Фингал знал, что давно пора оттеснить воспоминания и сосредоточиться на очередном пациенте. Он раздвинул занавески у кровати, посмотрел на тумбочку возле нее и вспомнил еще одного человека. Сероглазую медсестру Кэтлин О’Хэллоран, которая решила почистить вставные челюсти для всех больных сразу и назвала его наглецом за то, что он осмелился спеть «Милая Китти, пойдешь за меня?» в первый же день знакомства.

— Доброе утро, — поздоровался с ним пациент — мужчина лет тридцати пяти, с редеющими светлыми волосами и шрамом от угла левого глаза до подбородка. Опухоль у основания шеи была видна невооруженным глазом, даже когда Фингал принимал его в амбулатории. Причем не один раз, а дважды.

Фингал порылся в памяти. Оливер Гурли.

— Доброе утро, мистер Гурли.

Этот больной страдал коллоидным зобом — увеличением щитовидной железы, вызванным дефицитом йода. Такое заболевание часто встречалось у тех, кто жил вдали от побережья и редко ел морскую рыбу, важный источник йода.

— Как вы, сэр? У вас экзамен?

— Он самый, — подтвердил Фингал. После прошлого осмотра пациенту было назначено лечение экстрактом щитовидной железы и йодистым натрием. — Вам помогли лекарства, которые мы вам дали? — спросил Фингал.

Пациент покачал головой.

— He-а. Пользы от них, как от маяка на торфяном болоте. Шишка на шее растет себе и растет.

Случай идеально подходил для экзамена: ясная история болезни, явные клинические показатели. Заболевания щитовидной железы и раны, полученной пациентом на войне, хватило бы, чтобы произвести впечатление на экзаменаторов.

Прямо-таки подарок судьбы. Об этом пациенте Фингал знал все и понимал, что отчитываться о результатах обследования было бы так же нечестно, как читать ответ на вопрос по учебнику.

— Прошу прощения, — произнес он, — мне надо поговорить с сестрой.

Он бросился обратно к столу.

— Сестра Дэли, мне нужна ваша помощь. Мой пациент — мистер Гурли. Я знаю этого человека, я принимал его в амбулатории. Мне точно известно, что с ним. И какое лечение он получал.

— Правда, сынок? — Она улыбнулась. — А вы честный человек, Фингал О'Рейли. — Она сверилась со списком. — Следующий экзаменующийся будет здесь с минуты на минуту, но вы все- таки ступайте к пятьдесят второй койке. Когда явится мистер Фицпатрик, я направлю его к вашему пациенту, а вы забирайте того, который должен был достаться мистеру Фицпатрику.

Значит, у Фицпатрика вновь будет больной с щитовидкой, подумал Фингал. Теперь диплом с отличием точно достанется Фицу.

— Спасибо, сестра. — И Фингал повернулся, чтобы уйти.

— Я объясню экзаменаторам, почему вы задержались, — пообещала сестра Дэли. — Пусть сначала вызовут Фицпатрика. Так у вас появится дополнительное время.

— Благослови вас Бог, сестра Дэли!

— Я всегда считала вас порядочным человеком. Теперь я знаю это наверняка.

— Спасибо. — Фингал ощущал небывалый прилив уверенности.

— Мистер Маклафлин, вы были великолепны. — Фингал вынул ушные оливы стетоскопа из ушей и положил его в карман.

Рыжеволосый пациент с высоким лбом и сероватой кожей щек отозвался:

— Надеюсь, все у вас получится, дружище.

— Буду стараться. Вы прекрасно изложили мне свою историю болезни. Я прослушал ваши шумы и понял, в чем дело. У вас стеноз митрального клапана.

Фингал взглянул на часы: прошло всего пятнадцать минут, но он не сомневался, что поставил диагноз правильно. О лечении болезней сердечных клапанов он знал еще с тех времен, когда познакомился с Кевином Доэрти. Через пять минут экзаменаторы вызовут его и начнут пытать, расспрашивая о лечении и о том, что предпринять в случае развития сердечной недостаточности. Подобно опытному лоцману, Фингал мог провести экзаменаторов по коварному морю возможных вариантов лечения, вплоть до множественных проколов при сильной отечности ног, и сообщить, что в будущем надежды следует возлагать на противоинфекционный препарат красный пронтозил.

Со стороны пятьдесят первой койки доносились голоса. Два были незнакомы Фингалу и, наверное, принадлежали экзаменаторам, а визгливый голос Фицпатрика перепутать с чьим-то другим было невозможно.

— Случай сугубо классический: простой зоб после выбранной схемы лечения экстрактом щитовидной железы и йодистым натрием. Зоб хорошо просматривается визуально, а также, что я сейчас продемонстрирую, прощупывается при глубокой пальпации…

Фингал услышал голос пациента:

— Полегче, сэр, больно!

— Осторожнее, — предупредил экзаменатор, — но вы совершенно правы.

По тону Фицпатрика Фингал догадался, что тот самодовольно усмехается.

— Поскольку лечение не дало результатов, следующим этапом будет передача пациента хирургу и субтотальное удаление щитовидной железы, несмотря на риск повредить паращитовидные железы и гортанный нерв.

Фингал покачал головой. Неужели этот человек так никогда и не научится тактичности?

— По-видимому, вам очень много известно о щитовидной железе.

— Стараюсь, сэр. И знаю, что ее заболевания вызывают у вас особый интерес.

— Последний вопрос, мистер Фицпатрик, прежде чем мы отпустим вас…

Надеюсь, тебе понравится начищать до блеска заслуженную медаль, подумал Фингал.

— Вы тщательно обследовали пациента?

— Разумеется, сэр. Если не считать заболевания щитовидной железы и шрама на лице, этот пациент абсолютно здоров. Абсолютно. В этом я твердо уверен.

Фингал придвинулся к занавеске, разделявшей кровати. Он догадывался, что будет дальше, и ни за что не хотел это пропустить.

— Вас не затруднит откинуть одеяло?

Фингал услышал шорох, затем ошеломленный возглас и сдавленное бормотание: «Боже мой!»

— Итак, если пациент абсолютно здоров, чем вы объясните тот факт, что его левая нога ампутирована ниже колена? Тогда же у него появился и заметный шрам на лице. Если бы вы не поленились выяснить, откуда взялся этот шрам, вы узнали бы и о других ранах, полученных на войне. Если не ошибаюсь, в битве при Сомме в 1916 году.

— В Лёзском лесу, пятого сентября, в Королевском дублинском полку фузилеров, сэр, — подтвердил мистер Гурли.