Ее глаза находят мои в нашем общем отражении. Она приоткрывает губы, как будто собирается заговорить, но вместо этого сжимает их вместе, ее киска сжимается вокруг моих пальцев, когда накатывает еще одна волна.
— Ты когда-нибудь видела такую жадную маленькую шлюшку? Сколько раз ты собираешься кончить?
Она смотрит на себя широко раскрытыми глазами, в то время как удовольствие заставляет ее вращаться снова и снова. Я растираю ее насквозь промокшую плоть и просовываю пальцы внутрь нее.
— О, боже… Иисусе! — кричит она, сгибая колени, выгибаясь всем телом.
Я прижимаю ее спину к своей груди, крепко сцепив пальцы. Я проникаю в ее киску, моя ладонь шлепает по ее клитору. Ее маленький клитор напрягся, и я чувствую, как он упирается в мою ладонь, красный, набухший, пронзенный тонким серебряным кольцом…
— Ты еще не закончила, ты можешь кончить сильнее... Да, ты можешь…посмотри на себя...
Вместо этого ее глаза встречаются с моими в зеркале — ее широко раскрытые глаза блестят от слез на раскрасневшемся лице. Она просит, умоляет, губы беззвучно шевелятся.
У меня нет пощады. Не для нее, не тогда, когда я вижу, чего она на самом деле хочет.
— Кончи для меня, — приказываю я.
Она накрывает мою руку своей и сильно прижимает ее к своему клитору, ее бедра сжимаются, когда она поворачивается и смотрит прямо мне в глаза. Все ее тело бьется в конвульсиях, по-змеиному обвиваясь вокруг моей руки, ее ноги скрещены, а моя ладонь крепко прижата к ее влагалищу.
Она хватает меня за волосы и целует, кончая, ее язык влажный и горячий. Она дрожит и прижимается ко мне, постанывая мне в рот. Она кончает и кончает, ее тело обвивается вокруг моей руки, сжимается, разжимается, пульсирует, когда накатывает каждая волна дрожи.
Даже после того, как она закончила, она все еще дергается от толчков. Проходит много времени, прежде чем дрожь полностью прекращается.
Я глажу свободной рукой вверх и вниз по ее спине, ее лицо прижато к моей шее. Сейчас она вообще не смотрит на себя, она слишком смущена.
Когда, наконец, мы распутываемся, я вытаскиваю руку из ее штанов, мокрую и с красными отпечатками на швах джинсов. Я прижимаю ее к носу, вдыхая ее запах. Затем я хватаю ее и снова целую, чтобы ощутить вкус ее губ.
— Кто контролировал ситуацию? — требую я, не отпуская ее затылок, так что ей приходится продолжать смотреть на меня с расстояния всего в дюйм.
Ее глаза опускаются от стыда.
— Ты, — бормочет она.
— Ты просила меня остановиться?
Она качает головой, насколько это возможно.
— Ты хотела, чтобы я остановился?
Ее ресницы трепещут, когда она поднимает на меня взгляд, и ее сердце бешено колотится у меня в груди.
— Нет, — шепчет она.
— Тогда кто контролировал ситуацию?
Она медленно качает головой, глядя мне в глаза.
— Я… я не уверена.
— Когда я сказал тебе кончить, ты кончила, потому что я заставил тебя... или потому что ты сама этого хотела?
— У меня не было выбора, — выдыхает она.
Моя нога проскальзывает между ее ног. Даже сейчас она не может остановиться — прижимается к моему бедру, издавая низкий, настойчивый стон.
Я хватаю ее за волосы и слегка встряхиваю ее голову.
— У тебя была сотня вариантов.
Мой рот опускается на ее, горячий и возбужденный. Я лижу глубоко, под губами, вокруг ее языка. Я пробую на вкус каждую ее частичку, каждый нюанс ее вкуса.
— Не лги себе, — говорю я, крепко зарываясь рукой в ее волосы, прижимаясь губами к ее уху. — Ты получаешь именно то, что хочешь.
Глава 12
Реми
— И вообще, что ты за врач?
Книги на его полках — это не то, чего я ожидала бы от хладнокровного врача: «Бессознательный разум», «Трансформ: нейролингвистическое программирование» и «Гипнотерапия», и это лишь некоторые из них.
Взгляд Дейна скользит по корешкам.
— Это скорее личный интерес.
Мое сердце все еще колотится. Он пригладил свои серебристые волосы назад, и теперь он стоит там, засунув руки в карманы, как будто это не он заставлял меня стонать девяносто секунд назад.
Нет, это было гораздо больше, чем стоны... Он вывернул мой мозг наизнанку.
