— Жаль, что он не забрал это, — говорит Реми, пытаясь скрыть улыбку.
Чувство вины пересиливает ее веселье, и она опускается на колени возле обмякшего тела Тома.
— С ним все в порядке?
Я опускаюсь на колени рядом с ней, в основном просто для того, чтобы быть ближе. От нее пахнет мылом, корицей и ее собственным ярким ароматом, апельсиновым соком и хлопушками.
— Отойди от него! — огрызается Эмма, когда я приподнимаю веко Тома большим пальцем.
— Я врач, — напоминаю я ей.
Эмма выглядит расстроенной.
— Хорошо.. он в порядке?
— В полном порядке, — говорю я, когда Том переворачивается и его рвет в канаву. — Это хорошо для него.
Вероятно, так оно и есть, поскольку рвота выглядит как упаковка из шести банок и не более того.
— Вы убираете это, — сообщает Атлас всем нам, поворачиваясь, чтобы подняться по величественным каменным ступеням отеля.
— Разве ты не хочешь познакомиться с Реми? — я встаю и подталкиваю ее вперед. — Она новенькая в Гримстоуне.
— Увидел ее за квартал, — Атлас бросает презрительный взгляд на ее фиолетовые волосы.
— Приятно познакомиться! — Реми окликает его.
— Хм, — хмыкает Атлас, прежде чем исчезнуть внутри.
— Вау, — удивленно произносит Реми. — Значит, ты на самом деле хороший брат.
— Атлас хорошо справляется.
— Ты собираешься мне помочь или нет? — язвительно спрашивает Эмма, пытаясь поднять свою ошеломленного и забрызганного рвотой кузена.
— Нет, — говорю я в то же время, когда Реми щебечет: — Конечно!
Реми забирается под одну веснушчатую руку Тома, и я неохотно беру другую, хотя это гораздо более интимный контакт с его подмышкой, чем я когда-либо надеялся достичь. Жаль, что я, по крайней мере, не получил удовольствия вырубить его, если мне придется тащить его обратно к грузовику.
Когда я запихиваю его на заднее сиденье, он стонет и наполовину открывает глаза.
Я наклоняюсь, чтобы прошептать ему на ухо:
— Если ты думаешь, что я способен уничтожить свою собственную семью, тебе следует гораздо больше бояться того, что я с тобой сделаю, если ты еще раз хотя бы подышишь на Реми.
Затем я закрываю дверцу грузовика у него перед носом.
Эмма поднимает бейсболку Тома, которая откатилась на улицу.
— Думаю, я отвезу его домой, — угрюмо говорит она. — Я хотела посмотреть твой дом...
— Приходи позже, — говорит Реми. — Ты можешь привести Тома, если ему станет лучше.
Она бросает быстрый виноватый взгляд в мою сторону, как будто надеется, что я не пойму это неправильно.
Нет правильного способа понять это — я не хочу, чтобы Том Тернер был рядом с ней, никогда. Или кто-нибудь еще, у кого есть член и пульс. Или киска и пульс, Эмма, может, и на фут ниже Тома, но она чертовски хитрее и не меньше интересуется Реми.
И гораздо больше заинтересована в том, чтобы трахнуть меня. Она одаривает меня злобной ухмылкой через плечо Реми, когда обнимает ее.
— Скоро увидимся.
Как только я избавляюсь от кузенов, день кажется намного светлее. Или приятно пасмурно, в зависимости от вашей точки зрения.
— Забавно быть с тобой в реальном мире. — Реми берет меня за руку, чтобы нам было удобно гулять вместе под зонтом.
— Где мы обычно бываем? — говорю я, слегка улыбаясь.
— Твой мир. Вот почему тебе это нравится, не так ли? Один в твоем доме, все именно так, как ты хочешь... Вот почему ты не хотел, чтобы я ехала по твоей дороге. Но сейчас ты не так уж сильно возражаешь...
Она наклоняет голову, наполовину поддразнивая, наполовину спрашивая.
— Это определенно стало интереснее.
— Так вот кто я для тебя? Интересно?
— Да, — я смотрю ей в лицо. — Это именно то, что ты есть.
— Я приму это, — говорит Реми, забавляясь. — Это лучше, чем быть занудой.
