— Итак, вы вчера вообще не видели Гидеона и не разговаривали с ним?

— Нет, — я решительно качаю головой. — Я не видела его несколько месяцев.

— Что ж, это интересно, — Шериф облизывает палец и переворачивает страницу в своем блокноте, не сводя с меня глаз. — Потому что мы нашли его грузовик брошенным примерно в двух милях отсюда. Люди в городе сказали, что он искал тебя — ты уверена, что он не заскочил к тебе даже на минутку?

— Нет! Я даже не знала, что он придет! Мы расстались, и я заблокировала его.

Глаза шерифа блестят, и он что-то записывает.

— Какова была причина разрыва?

— Он… — не говори ему, что он изменял. — Храпел.

— Он храпел? — Шериф приподнимает бровь.

— Как свинья, — твердо говорю я.

— И это было дружеское расставание?

— Чрезвычайно, — вру я.

— Угу.

Шериф записывает что-то, что совсем не похоже на то, что я сказала.

— Что он здесь делал? — мое сердцебиение продолжает учащаться, и конца этому не видно. — Вы сказали, что он искал меня?

— Видимо, так, — Шериф встает, застегивая ремень. — Как насчет того, чтобы я осмотрел территорию? На случай, если он заблудился...

Проще всего было бы сказать «да», чтобы доказать, что мне нечего скрывать. Но я видела слишком много серий «Закона и порядка», чтобы позволить копу обыскать мой дом — не без ордера. Особенно копу, который ненавидит меня так сильно, как этот.

— Я так не думаю.

— Почему нет? — губы Шерифа изгибаются, как у Элвиса. — Тебе есть что скрывать?

Да — съестные припасы, нижнее белье и вибратор разбросаны по моей кровати.

— Нет, — я засовываю руки в карманы и встаю. — Я просто знаю свои права.

— Твои права, — Шериф усмехается, как будто это ругательство. Для него, вероятно, так оно и есть. — Позволь мне рассказать тебе о твоих правах, маленькая леди. С того момента, как ты появилась в городе, ты доставляла мне одни неприятности. И теперь это звучит так, как будто твой бывший парень пропал… на что ты имеешь право, так это гнить в тюремной камере до конца своей жизни, если он не появится живым и невредимым к завтрашнему дню. Кому нужен судья, присяжные или судебный процесс, верно?

Шериф поправляет шляпу чуть прямее на своей вспотевшей голове.

— Я уверен, что очень скоро увижу тебя.

Глава 29

Реми

🎶 Fangs — Younger Hunger

Собственный город Гримстоун выглядит как внутренность дома с привидениями — призраки из простыней свисают с фонарных столбов, на улицах скапливаются сугробы листьев, а сотни тыквенных фонариков мерцают в каждой оконной раме и дверном проеме вдоль главной улицы.

Большинство магазинов вынесли свои товары на тротуары, поэтому сладкие ароматы яблок в карамели и сливочной помадки смешиваются с попкорном, оладьями на гриле и тыквенным сидром, только что налитым из бочонков, сложенных рядом с пивоварней.

Улицы заполнены людьми в костюмах, включая десятки вариаций городского талисмана, мистера Боунса. Двадцатифутовый мистер Боунс из папье-маше возвышается в конце Мейн-стрит, его скелетообразные руки раскинуты в стороны, а челюсть отвисла, демонстрируя все свои костяные зубы.

Эмма одета как секси Пеннивайз, а я — ведьма Скарлетт, потратив большую часть дня на создание собственного головного убора. Я ищу Джуда среди множества мистеров Бонсов, но не вижу его светящейся в темноте краски.

Том пришел как лесоруб, вероятно, чтобы носить одну из своих бесчисленных рубашек в клетку. Он приклеил бумажный топор сбоку к одному из своих костылей, а бумажную сосну к другому.

Олдос и Эми одеты как близнецы из «Сияния».

— Почему у тебя ноги лучше, чем у меня? — спрашивает Эми, хмуро глядя на стройные икры своего брата.

— Потому что я время от времени хожу гулять, — говорит Олдос.

— Я хожу пешком по всему этому чертову курорту! Таская швабру.

— Тогда, я думаю, это просто лучшая генетика, — он посылает ей воздушный поцелуй.

В одной руке у меня яблочный пончик, в другой обжигающе горячая чашка какао, так что я счастливее, чем когда-либо, даже после того, как три копии «Мистера Бонса» чуть не столкнули меня с тротуара. Горячее какао выплескивается на мои кроссовки.

— Осторожнее! — рявкает Эмма.

Мистеры Боунсы поворачиваются и молча смотрят на нас сквозь темные отверстия в своих масках скелетов.

— Мурашки по коже, — Эмма протягивает мне пачку салфеток, чтобы вытереть обувь.

Три скелета что-то бормочут друг другу, один из них издает низкий, уродливый смешок, когда они идут дальше по тротуару.

На другой стороне улицы чумной доктор наблюдает за происходящим, его черный, как у ворона, клюв повернут в мою сторону, его длинный плащ стелется по земле.

Мне приходит в голову, что в этих костюмах мог разгуливать кто угодно — Дейн или, может быть, даже Гидеон…

Меня немного пугает, что Гидеон нашел меня здесь, в Гримстоуне. Я никому не говорила, куда мы направляемся. Как долго он меня искал?

Гидеон никогда не казался неуравновешенным человеком — во всяком случае, его потребность все перепланировать сводила меня с ума. Ему даже не нравилось покупать билеты в кино в последнюю минуту.

Но я бы тоже не ожидала, что он мне изменит. И он так и не признался в этом — он продолжал лгать мне в лицо, как психопат, даже когда отрицать это было уже невозможно.

Он действительно проделал весь этот путь сюда, чтобы попытаться убедить меня принять его обратно?

Или он здесь по еще более хреновой причине…

Что, если он пробыл в Гримстоуне дольше, чем я думаю?

Что, если он последовал за мной сюда несколько недель назад…