— Ага, две ночи в аду, — трагичным голосом отвечает Татьяна, бросает недоеденный пирожок обратно на тарелку Мерседес, совершает два широких шага и плюхается отцу на колени. — Пап, ну, пожалуйста! — Потом обнимает за шею и зарывается носом в складки его подбородка.
Мэтью выглядит таким довольным, будто выиграл приз. Мерседес становится неуютно. Она никогда не знает, куда деть взгляд, когда они себя так ведут. Она уже не помнит, как сидела на коленях у Серджио, так как этого не случалось с тех пор, как ей исполнилось семь. Поэтому от вида этой девочки-подростка, которая прижимается к Мэтью Миду, как ненасытный щенок, ее немного тошнит. Это ощущение сложно объяснить, но, когда такое происходит, Мерседес хочется оказаться в другом месте.
Мэтью мягко отталкивает от себя дочь, ссаживает ее с колен, шлепает по попе и упирает в свои широко расставленные бедра толстые, короткие руки.
— Так, — говорит он. — Мне надо сделать пару звонков. Ни минуты покоя. Так что ступай собирать вещи. Машина будет через четыре часа.
С тем же пугающим вздохом он с трудом поднимается. Неспешно идет в кают-компанию, двигая багровыми ногами в шлепках. Татьяна с неприкрытым изумлением смотрит ему вслед.
Вдруг Мид останавливается, поворачивается и говорит:
— А ты, Мерси, собрала вещи?
Она подпрыгивает. Вопросительно указывает на себя пальцем.
— А что, на этой яхте есть еще какая-то Мерси? — спрашивает он.
«Да нет», — думает она. И тем не менее.
— Вы хотите, чтобы я тоже поехала в замок?
— Ну да-а! — тянет Татьяна.
— Но я...
— Что «я»? — надуто спрашивает Татьяна.
Мерседес не знает, что ей ответить.
Татьяна поджимает губы.
— Отлично, ничего не скажешь. Просто отлично.
— Нет! Нет! Просто вы мне ничего не говорили, вот и все! Я не думала, что меня тоже пригласили. Я не предупредила родителей! Я не могу вот так взять и…
— Если ты беспокоишься по поводу el duqa, — произносит Мэтью, каким-то образом оскверняя этот титул своим языком, — не стоит. Джанкарло разрешит все, что я захочу.
Татьяна подходит к столу и берет с него тарелку Мерседес.
— Значит, ты не хочешь ехать?
В ее голосе звучат новые нотки.
— Нет! — протестует Мерседес. — Просто... Я не... Вы не...
Татьяна швыряет тарелку на лакированный пол. Осколки с крошками разлетаются во все стороны.
— Пошла ты на хер, Мерседес Делиа! — орет она и бежит внутрь.
Мерседес не может пошевелиться. Не знает, что теперь делать.
— Пошла на хер!!! Просто отвали! — заходится в крике Татьяна, топочет по салону, уходит по лестнице на нижнюю палубу.
«И что мне теперь делать?» — размышляет Мерседес.
Мэтью берет со стола папку и хлопает ею по бедру. Потом сует в карман руку и внимательно смотрит на свою двенадцатилетнюю подчиненную.
— Хорошо, — говорит он, — после обеда я пришлю за тобой машину. А пока можешь идти домой.
— Я... — В голове у нее шумит. — Простите... — лепечет она. — Я просто не...
— И извинись перед моей дочерью, когда доберешься до замка, — говорит он, — за свое паскудное поведение.
[23] Сфольятелла — слоеный сладкий пирожок из итальянского региона Кампанья.
28
Вертолет прилетает в три, а через полчаса на пристань заезжает присланный из замка лимузин.
— Вот она, — говорит Донателла, — твоя карета.
— Заткнись, — отвечает Мерседес и хмуро глядит на сестру, сидя на стуле, где ей было велено ждать, чтобы не испачкаться.
Ларисса так ее выскоблила, что кожу саднит, а одежку наглаживала до тех пор, пока по ее лицу градом не покатился пот.
— Не хватало еще, чтобы ты опозорила меня перед герцогом, — огрызнулась она.
— Но, мам, герцога там не будет!
