Пить Райту не хотелось, но подобного рода разговоры на сухую вести было не принято.
- От пива не откажусь, - согласно кивнул бандит.
- У меня есть кое-что получше, - заговорщицким тоном произнес Том и подмигнул Райту.
- Если ты про свой джин, то уволь, - покачал головой Райт, - от него за милю несет скипидаром.
- Обижаешь, я могу предложить тебе «Кактусовое вино», - бармен повернулся к полке с бутылками, которая располагалась за его спиной. – На основе настоящей текилы!
- Звучит заман… - Райт не успел договорить фразу, повинуясь рефлексу, который заставил тело отпрянуть в сторону, когда Том снова развернулся к нему с заряженным кольтом в руках.
Выпущенная без долгих разговоров пуля обожгла его левый бок, а Райт уже вскинул собственную руку, с зажатым в ней кольтом тридцать восьмого размера, и выпустил две пули в грудь Тома, отчего того отбросило на полки с алкоголем. Раздался звон разбитого стекла, тело бармена начало медленно оседать на пол. Райт перемахнул через стойку и отпихнул ногой револьвер, выпавший из ослабевшей руки застреленного Тома. Со стороны послышались крики и топот бегущих людей.
- И как, Томми, - желчно произнес Райт, стягивая с барной стойки полотенце, чтобы пережать себе рану, - оно того стоило?
Лицо Тома посерело, изо рта бежала струйка крови, жизнь покидала его тело, окрашивая грудь алым цветом.
- Будь… ты… проклят… - еле слышно сорвались с губ умирающего последние слова, и его остановившийся взгляд остекленел.
- Давно и не раз, - с горечью ухмыльнулся бандит, уж чего-чего, а проклятий на его голову за неправедную жизнь высыпалось немало.
- Дэн Райт, ты арестован! – Воздух буквально разрезал громкий мужской голос, в котором слышалась твердость и сила. – Я – майор Коутс – гарантирую твою безопасность, если ты сдашься. В противном случае мы откроем огонь.
Несколько пар ног, вероятно, случайных посетителей тут же бодро застучали по направлению к выходу. Словить шальную пулю никому не хотелось. Дэн прикинул свои шансы, которые, учитывая ранение и отсутствие парней, готовых прикрыть его, были равны нулю. При таком раскладе федеральные войска были все же наилучшем вариантом, чем, скажем, охотники за головами или гребаные пинки, которые не стали бы возиться с преступником, поспешив пристрелить того при первой же возможности.
- Хорошо, майор, надеюсь, вы сдержите свое слово, - громко произнес он спокойным тоном.
Подняв кольт над головой, Райт медленно опустил его на столешницу. Затем так же медленно, без резких движений он поднялся с пола, демонстрируя свои пустые руки, правда, левой рукой он пытался придерживать прижатое к ране полотенце, уже успевшее пропитаться его кровью насквозь.
- Подними руки над головой, Райт, - скомандовал державший его на прицеле двуствольной винтовки высокий светловолосый молодой мужчина в синем военном мундире. В него целились еще как минимум из семи стволов, но бандит смотрел только на майора.
- С радостью бы это сделал, - ухмыляясь, произнес Райт, поднимая правую руку и заводя ее за голову, - но боюсь тогда весь пол залить кровью, а прибираться теперь тут, стало быть, больше некому.
- Вот ублюдок, - процедил сквозь зубы кто-то, явно нервничая.
- Не нарывайся, Райт, - предупредил его майор Коутс, - мое терпение не безгранично. Выходи и без глупостей.
- Спокойно, джентльмены, я не кусаюсь, - оскалился бандит и, переступив, через труп бармена, вышел к ним из-за стойки.
С безопасного расстояния Эд наблюдал за тем, как Дэна Райта посадили в старый фургон и под конвоем повезли на юго-восток. Выждав пару часов, он наведался в салун, однако всю необходимую информацию смог получить от старикана мексиканца за пару долларов, который заплетающимся языком поведал, что подслушал разговоры солдат о намерении отвезти главаря банды в тюрьму Сан-Квентин. Привязав поводья Принца к своему седлу, Эд поспешил за подмогой.
В сознанье Райта привела боль, будто с него заживо сдирали кожу, а он не мог даже пошевелиться. Последнее, что он помнил, так это бесконечно долгую тряску в фургоне, от которой периодически проваливался в забытье. Потеря крови давала о себе знать, и он слабел с каждой минутой. На задворках памяти промелькнуло ощущение, словно его куда-то тащили. Может, он все-таки умер, а это черти приходили по его черную душу, чтобы забрать в ад? В голове стоял какой-то гул, сквозь который доносились голоса, и он начал прислушиваться к ним, пытаясь разобрать отдельные слова.
-… когда генерал Клейтон узнает об этом, то будет в ярости, - говорил мужской голос с характерным ирландским акцентом.
- Сержант Барри, напоминаю вам, что отец разрешил мне посещать Сан-Квентин и по мере сил помогать узникам, - девичий голос звучал размеренно и твердо.
- Но ведь когда он давал разрешение, то еще не знал, что в тюрьму угодит никто иной, как чертов Дэн Райт! – Взволнованно воскликнул тот, к кому девушка обращалась, как с сержанту Барри, отчего его акцент проступил еще явственней. – Да он бы вас на пушечный выстрел не подпустил к этому отъявленному негодяю, по которому петля давно плачет.
- «Милость даяния да будет ко всякому живущему…» – мелодично произнес девичий голос с убежденностью истинно верующей христианки. – С такой раной он может и не дожить до этой самой петли, которую для него уготовило правосудие.
- Туда ему и дорожка, - в мужском голосе слышалось злорадство, приправленное тщательно скрываемым страхом.
Левый бок Райта обожгло огнем, и, застонав, он попытался приоткрыть глаза. Через мутную пелену он увидел лицо склонившейся над ним юной девушки, которая обеспокоенно взирала на него, привлеченная стоном боли.
- С каких пор в аду… ангелы терзают грешников? - Хрипло выдавил он из себя, с усилием заставляя держать глаза открытыми.
Прелестное видение едва заметно улыбнулось и провело влажной тканью по его лицу, оставляя на коже и потрескавшихся губах живительную влагу. Дэн кончиком языка слизал с губ воду.
- Мистер Райт, тюрьма Сан-Квентин скорее напоминает чистилище, однако могу с уверенностью сообщить, что вы пока живы, - мягким успокаивающим тоном произнесла девушка.
- Но это ненадолго, - грубо ввернул мужской голос, который раздавался откуда-то сверху над Райтом и девушкой. Сбоку послышался надсадный кашель, ознаменовавший, что в камере, помимо Райта, были и другие узники.
- Кровь запеклась, но мне нужно очистить рану, чтобы осмотреть ее, - не обращая внимание на комментарий сержанта говорила девушка Райту, - придется потерпеть, у меня закончился лауданум, - несколько извиняющимся тоном добавила она.
Зажмурив глаза и стиснув зубы, Райт терпел, пока девушка отмачивала намертво присохшую к ране ткань и отрывала ее от кожи. Он молчал, и лишь в особо болезненные моменты с шумом выдыхал еле слышное ругательство себе под нос.
- Все, все, - то ли для него, то ли для себя, проговорила девушка, облегченно вздыхая, - пуля прошла на вылет, я вижу выходное отверстие, именно поэтому у вас было такое сильное кровотечение. Я обработаю раны, наложу компресс и тугую повязку, ну а постельный режим вам и так обеспечен, если, конечно, эту грязную соломенную подстилку можно считать постелью, - посетовала она, в который раз поражаясь условиям содержания арестантов и давая себе зарок поговорить об этом с отцом после его возвращения от губернатора.
- Мистер Барри, - позвала она приставленного к ней ради безопасности молодого сержанта, - помогите мне перевернуть его на бок.
- Столько возни непонятно зачем, - ворчал сержант, но все же помог переменить положение тела Райта. – Как только вернется генерал Клейтон, ублюдка публично вздернут.
Лежа на правом боку, Райт чувствовал, как его ребра плотно перебинтовывают женские ручки. Его собственные руки оказались закованы в кандалы, а судя по металлическому бряцанью снизу, когда его переворачивали, на ногах тоже были цепи. После того, как девушка закончила перевязку, Райта снова положили на спину. Осторожно приподняв его голову, девушка поднесла к его губам оловянную кружку, и мужчина жадно припал к мутноватой воде с затхлым запахом, но, казалось, что вкуснее ее он ничего в жизни не пил.
- Благодарю, - выдохнул Райт, утолив жажду.
Девушка отстранилась от своего подопечного, убирая опустевшую кружку и собирая окровавленные лоскутки ткани, разбросанные по полу.
