И вороны домой летят устало.
И гусь дикий, молодой, отстав от стаи,
Здесь отдыхает на песке нагретом,
На небе Млечный Путь блеснул звездами,
И третью стражу отбивают где-то.
Вот огоньки мелькают одиноко
В далеком и заброшенном селенье.
Спят бабочки и улицы безлюдны,
И нет в домах ни шума, ни движенья.
В буддийском храме дым из труб выходит,
По ветру вьется смутной пеленою,
И тень цветов проходит по решетке,
Освещена спокойною луною.
Мерцают звезды; полночь над вселенной, –
Страж ночи происходит смена.
Царь драконов реки Цзинхэ не вернулся в свое водное царство. Он
продолжал оставаться в воздухе до тех пор, пока не наступил час
крысы. Тогда он привел свои волосы и бороду в порядок и очутился
как раз перед императорским дворцом. А в это время императору
приснилось, что он вышел из дворца погулять в тени цветущих
деревьев и вдруг увидел Царя драконов, в образе человека, который
выступил вперед и опустился перед ним на колени.
– Спасите меня, ваше величество! Помогите! – произнес он.
– Кто ты такой? – спросил Тай-цзун. – Я, конечно, помогу тебе.
– Ваше величество, – отвечал Царь драконов. – Вы – чистый
дракон. Я же дракон, обреченный на смерть. Я нарушил указ неба и
теперь должен быть казнен вашим сановником Вэй–чжэном. Вот
почему я и обратился к вам. Умоляю вас, ваше величество, спасите
меня.
– Если тебя должен казнить действительно Вэй-чжэн, то я помогу
тебе, можешь не беспокоиться, – успокоил его император.
Поблагодарив императора и отвесив ему земной поклон, обрадованный Царь драконов удалился.
Между тем, когда император проснулся, он отчетливо вспомнил
все, что ему приснилось. И вот утром в пятую стражу и три четверти
наступил час приема во дворце: сюда собрались все сановники, как
гражданские, так и военные, и выстроились перед императорским
троном. Что за величественное это было зрелище!
Окутывал дворец, дымился фимиам,
Вздымался аромат к последним этажам,
Блестели во дворце краснеющие окна,
