— Ты, наверное, уже не помнишь, но в первый раз ты сказал мне об этом, когда я взял тебя с собой на охоту. Тебе тогда было тринадцать.
Фингал рассмеялся.
— В том, что я хочу быть врачом, я засомневался лишь однажды. И больше не буду никогда. Спасибо тебе, брат.
— Спасибо за вчерашний вечер. За то, что выслушал. — Фингал пожал брату руку. Утром они побывали на озере, охотились на уток, и Ларс добыл пару птиц.
— В Белфаст я доставлю тебя быстрее, чем поезд. Прыгай, — велел Ларс и пусковой рукояткой завел двигатель. Потом сел рядом с Фингалом, медленно убрал подсос и тронул машину с места.
На горбатом мосту Фингал завалился на спинку сиденья. Внезапно двигатель издал оглушительный хлопок, потом душераздирающий скрежет. Из-под капота повалил дым, и двигатель умолк. Фингал повернулся к Ларсу и услышал:
— Похоже, вовремя мы до Белфаста не доберемся.
К тому времени, когда Фингал попал на вокзал, последний в тот день дублинский поезд уже ушел. Надо было как-нибудь известить больничное начальство и сообщить Китти, что приехать сегодня он не сможет. На Грейт-Виктория-стрит Фингал заприметил кабачок и направился туда — может, удастся не только перекусить, но и воспользоваться телефоном. Он подошел к стойке.
— Как жизнь, сэр? — осведомился бармен, полируя стакан полотенцем. — Желаете чего-нибудь?
— Пинту, будьте добры, и меню. И еще: можно позвонить от вас? Я узнаю у телефонистки, сколько продлился разговор и сколько он стоил, и сразу заплачу вам.
— Заплатите?.. Вот телефон, сэр.
После кратких переговоров с телефонисткой в трубке послышался голос Кроми.
— Что стряслось?
— Я застрял в Белфасте, — объяснил Фингал. — К завтрашнему дежурству никак не успеваю. Не мог бы кто-нибудь из вас…
— Чарли уехал на выходные. А Боб пригласил меня завтра в Конлиг. Там будет какое-то большое семейное сборище. Погоди минутку…
Фингал услышал голоса, потом Кроми снова заговорил в трубку:
— Джефф пообещал помочь. Не волнуйся, и спасибо, что предупредил. Ты все-таки постарайся вернуться как можно скорее.
Слава богу!
— Поблагодари Джеффа от меня, ладно? И еще одно… Твоя Вирджиния не могла бы предупредить Китти? Мы должны были встретиться сегодня вечером.
— Постараюсь что-нибудь придумать.
— Спасибо, дружище. — И Фингал повесил трубку.
— Это немыслимо! — возмущался Фицпатрик. На шее прыгал кадык. — Уже три часа. Мне пришлось пропустить прием двух пациентов. Доктор Пилкингтон ассистирует на сложной операции, потому что штатный хирург болен. А я тружусь здесь в одиночку с восьми часов! Доктор Миккс был очень недоволен, и я никак не мог допустить, чтобы он во всем винил только меня. Я сказал ему, что это ты нас подвел. — Он сорвал с носа пенсне и принялся яростно тереть линзы носовым платком.
— И не объяснил, что я звонил? Что пытался найти себе замену?
— Звонить — одно дело, а быть на месте — другое. Разумеется, я ничего не стал объяснять.
Фингал перевел дыхание. Скандалить с Фицпатриком бессмысленно.
— Я примчался в больницу прямо с поезда. Оставь на столе карты тех пациентов, которых я должен посмотреть.
Через пять минут сестра вручила ему стопку карточек, в том числе двух пациенток из женской палаты. Эти последние Фингал просмотрел сразу. Миссис Ройзин Килмартин, тридцати шести лет, замужем, мать восьмерых детей, живет на Свифтс-Элли. Фингал знал эти места: узкие улочки, булыжные мостовые, ряды двухэтажных домов. Род занятий: уборщица. Вероисповедание: католичка. Жалобы: усталость, сильная одышка.
Такие жалобы Фингала не удивили. В семьях, снимающих жилье в том районе, почти все мужчины сидели без работы. На хлеб зарабатывали женщины, занимаясь тяжелым физическим трудом, и они же растили детей. У этой пациентки их восемь. Фингал поспешил в женскую палату.
— Ваша пациентка, миссис Р. К., — место номер двенадцать, — сообщила ему палатная сестра.
— Благодарю. — Фингал прошагал по палате, улыбнулся новой пациентке, подошел к кровати и задернул занавески. — Здравствуйте, миссис Килмартин. Я студент, моя фамилия О’Рейли. Мне поручили осмотреть вас.
— А-а. — Пациентка чуть поморщилась. — Коли надо, так надо.
Фингал присел на край кровати. Миссис Килмартин была невысокой и худенькой женщиной с запавшими ярко-зелеными глазами. Ее длинные каштановые волосы разметались, но выглядели чистыми и тщательно расчесанными. Должно быть, миссис Килмартин гордилась своей внешностью.
— Что привело вас в больницу? — спросил Фингал.
Подумав, женщина настороженно ответила:
— Никто меня не приводил. Я на трамвае приехала.
Пряча улыбку, Фингал поставил вопрос иначе:
— На что жалуетесь?
— Ха! — Пациентка вздохнула. — Да на все подряд. Комната у нас слишком тесная. Да еще сырая. И клопов тьма-тьмущая. Работаю уборщицей за два шиллинга, то есть двадцать четыре пенса в день, а кого на такие деньги прокормишь, если за мерку картошки весом в стоун просят аж шесть пенсов. Сам-то мой, Брендан, не работает. — Она подалась вперед. — Только и знает, паршивец, что штаны пролеживать, да меня брюхатить.
— Сочувствую, — пробормотал Фингал. Частые беременности истощали запасы железа в женском организме, а вероятность того, что в рационе жительницы трущоб достаточно печенки, зеленых овощей и яиц, невелика. Фингал наклонился к пациентке и попросил: — Смотрите вверх. Я загляну к вам под веки.
— Вот не знала, что от глаз бывает одышка, — удивилась женщина, сложила руки и послушно уставилась в потолок.
Фингал осторожно оттянул вниз большим пальцем сначала одно, затем другое нижнее веко пациентки, и осмотрел их изнутри. Внутренние поверхности век пациентки были бледно-розовыми.
— По-моему, у вас анемия. Кровь слишком жидкая, она плохо переносит кислород из воздуха, потому вы и страдаете одышкой.
— Правда, что ли? — Женщина прищурилась.
— Надо еще выяснить, чем вызвано малокровие. Придется провести обследование. Побудете у нас в больнице день-другой.
— Шикарно! — отозвалась пациентка. — Ладно, так уж и быть, отложу вояж в Монте-Карло.
Дублинцы умеют во всем найти повод для шутки.
— Доктор, это не вы лечили Падди Кьоу?
Фингал кивнул, вновь ощутив укол совести.
— Я. Как у него дела?
— Просил передать доктору О’Рейли, что Падди Кьоу, бывший сержант британского королевского саперного полка, в полном порядке.
