— Тогда идем, — позвал он, — последний танец.
Он взял Китти за руку, вывел на середину зала, заключил в объятия, и танец начался. Певица нежно выводила: «В глубине души голос вновь звучит…»
Китти прижалась щекой к щеке Фингала, и он ощутил ее мягкость, уловил благоухание.
— «Но огонь погас, дым коснулся глаз…»
Он услышал ее шепот:
— Ты ведь не дашь огню погаснуть, Фингал? Правда?
— Не дам, — подтвердил он. — Ни за что.
— Я задолбался. — Кроми вошел в студенческую столовую больницы, рухнул на стул и взгромоздил ноги на низкий стол.
Фингал, который рассеянно водил пальцем по фамилиям нескольких поколений студентов, вырезанным на деревянной столешнице, вскинул голову.
Подошедший Боб Бересфорд широко зевнул.
— Прошлой ночью мы выбились из сил, — сообщил он. — Глаз не сомкнули. Еще несколько таких дежурств — и я, пожалуй, передумаю сдавать первую часть выпускного экзамена в июне. И уж конечно, на обход сегодня утром не собираюсь.
— Мы вполне можем время от времени обходиться без сна, — напомнил Фингал. — В новогоднюю ночь мы разошлись только в два часа ночи, и я что-то не припомню, чтобы это тебя тревожило, Боб.
— Так это было два месяца назад, — напомнил Боб.
— Я понимаю, Боб, ты устал, — кивнул Фингал, — но ни за что не поверю, что ты всерьез подумываешь сдаться. — Он вдруг вспомнил, как незадолго до Рождества заметил интерес друга к научным исследованиям. — Слушай, до июня всего три месяца, и нам надо будет сдать патологию и микробиологию, фармакологию и терапию, судебную медицину и гигиену. Всего-то.
— Ничего себе «всего-то». Это же шесть чертовых предметов, Фингал! — Боб потер глаза и снова зевнул.
— Если забросишь учебу, мы втроем будем пилить тебя.
— Ну и ладно. А я иду спать.
— Доктор Миккс будет недоволен, — предупредил Чарли.
— Не беспокойся, Боб, — вмешался Фингал, — я скажу ему, что ты сдаешь кровь или что тебя укусил бешеный барсук. Словом, что-нибудь придумаю, но только если сегодня вечером мы вдвоем займемся патологией цирроза печени. Я же знаю, ты сбежал с лекции на скачки.
Под пристальным взглядом Фингала Боб сдался.
— Ну так и быть.
— Чарли тоже будет заниматься с нами, — добавил Фингал.
— Угу, — подтвердил Чарли. — Лекции в четверг назначили на то же время, что и тренировку. Так что мы с Фингалом из-за регби пропустили цирроз.
— Цирроз печени! Звучит так же увлекательно, как смотреть на пузыри, плывущие по водам Лиффи, — заметил Боб. — Ладно, я пошел. Кстати, Фингал, сегодня утром мы приняли твоего давнего знакомого. Мистера К. Д. — с очередным приступом.
— Что?.. Вот черт. Спасибо, что сказал, Боб. Посмотрим его на обходе. — Он взглянул на часы. — Кстати, нам лучше не опаздывать к доктору Микксу. — Он поднялся. — Идем, ребята.
Покидая столовую, Фингал размышлял о том, в каком состоянии сейчас Кевин Доэрти.
Вскоре выяснилось, что в скверном. Кевин едва сумел улыбнуться, узнав Фингала, и вскоре впал в полузабытье. У него вновь началась фибрилляция предсердий, доктор Пилкингтон возобновил лечение хинидином. Фингал решил заглянуть в палату святого Патрика сразу же, как только будет покончено с дневными делами.
— Мы с Чарли — на обработку швов, — распоряжался Фингал, направляясь на амбулаторный прием. — А Кроми и Боб, раз уж он отоспался и вернулся в наши ряды, займутся кожными болезнями. Договорились?
— Ладно, — кивнул Кроми. — После приема меня всегда мучает зуд. Насмотришься на всякую сыпь… И потом, что это за лечение! «Сухое — увлажняй, мокнущее — суши».
— Кстати, Боб, — продолжал Фингал, — доктор Миккс поверил, что у тебя мигрень, но долго сокрушался о том, как трудно получить хорошую характеристику студентам, пропускающим слишком много занятий.
Боб пожал плечами.
Длинный узкий коридор амбулатории имел два боковых прохода и один центральный. Вдоль всего коридора были расставлены деревянные скамьи, сгруппированные возле дверей кабинетов. В каждом из этих кабинетов принимали пациентов с жалобами определенного рода. Боб и Кроми свернули налево, в дерматологию, Фингал и Чарли направились в процедурный кабинет. Коридор был уже заполнен пациентами.
Фингал прошагал сквозь беспокойную толпу, прислушиваясь к приглушенному гулу голосов, который перекрывали выкрики медсестер: «Следующий, пожалуйста!» — и взрывы кашля. В сырых трущобах свирепствовали хронический бронхит и туберкулез.
Фингал и Чарли вошли в небольшой кабинет с яркой лампой на потолке. На деревянном стуле сидел мужчина средних лет, прижимая к себе руку, замотанную в окровавленные тряпки. Рядом с ним стояла студентка сестринских курсов.
— Добрый день, сестра, — поздоровался Чарли. — Что тут у нас?
— Да у вас-то ничего, приятель, — ответил ему пациент. — Это мне правую ладонь раскромсало зубилом.
— Ясно, — кивнул Чарли. — Мистер…
— Дагган. Уилли Дагган, строитель по профессии. То есть был им, пока не рассек ладонь, — поправился пациент. — С правой рукой-то было сподручнее.
Фингал начал заполнять карту: имя, адрес, профессия, жалобы.
— Приготовьте все, что понадобится, сестра, — попросил Фингал, вымыл руки, надел перчатки, размотал повязку на руке пациента и осмотрел глубокую рану. — Придется наложить швы.
