— Видимо, не заметила, — пренебрежительно отвечает она и уходит подать на девятый стол кролика со спагетти.
Татьяна заявляется на следующее утро в половине десятого как ни в чем не бывало. Шагает со своей пляжной сумкой по террасе, приветственно машет Серджио, который отвечает ей аналогичным жестом, и мимо столов, где завтракают клиенты, шествует к Мерседес.
— Ты опоздала, — произносит она.
Мерседес решительно выпрямляется и отстраненно на нее смотрит. Ночью ее научила этому Донателла. Теперь ее ледяной взгляд идеален.
На секунду, всего на секунду Татьяна замирает в нерешительности. А потом говорит:
— Ладно тебе, Мерси, что это с тобой? Ты все еще про тот случай? Боже, это же была просто шутка.
— Мерседес, — отвечает она. — Меня зовут Мерседес.
Гнев придал ей храбрости. «Я не твоя вещь, чтобы называть меня, как тебе захочется». Она смотрит Татьяне в глаза, смело выдерживая взгляд. «И первая глаза не опущу. Ни за что на свете. Пошла ты к черту».
— Да по фигу, — отвечает Татьяна.
Мерседес твердо стоит на своем.
Противостояние длится целую минуту. Чтобы чем-то занять мысли, Мерседес считает секунды. «Я с тобой не пойду, — посылает она мысленный сигнал. — Никакие мы с тобой не подруги».
Татьяна опускает взгляд, поворачивается и направляется обратно на яхту отца.
В половине двенадцатого снова подъезжает машина. Но на этот раз едет не к яхте, а останавливается перед «Ре дель Пеше». Из нее выходит Луна Микалефф и, не обращая на женщин никакого внимания, проходит внутрь.
— Ой-ой! — восклицает Донателла.
— Перестань, — осаживает ее Мерседес.
— Все в порядке, — говорит Ларисса, — я тебя в обиду не дам.
Через пять минут Луна Микалефф выходит и сразу садится в машину.
На послеполуденной жаре они трудятся в поте лица. Шпритц с «Аперолем». Кампари-сода. Три пива. Джин с тоником. Кому в такой зной придет в голову употреблять алкоголь? Конечно же, тем, кому нечего делать.
— Мерседес! — зовет с порога ресторана Серджио. — На два слова.
Она идет к нему. Ларисса кивает Марии с Донателлой, веля взять на себя закрепленные за ней столики, и снимает передник.
Серджио стоит к ним спиной, облокотившись на барную стойку.
— Завтра ты вернешься туда, — говорит он. — К девяти утра.
— Нет, — отвечает Ларисса.
— Да, — заявляет Серджио.
— К этой девчонке я ее больше на пушечный выстрел не подпущу, — стоит на своем Ларисса.
— У тебя нет выбора, — отвечает он.
— Есть. И у нее тоже. Пусть найдет себе другую девочку для битья.
Серджио поворачивается. На его лице из-под загара проступает бледность.
— Она подписала контракт.
Ларисса презрительно фыркает.
Он протягивает руку и показывает лист бумаги.
— Вот. Видишь?
Ларисса хватает контракт и рвет его. Один раз, два, три, четыре.
— А это ты видел? — бросает она ему в лицо.
Серджио со вздохом наклоняется собрать обрывки.
— Не дури, Ларисса. Каждый из вас подписал по четыре экземпляра.
— И что они сделают? Не потащат же туда силком!
Он выпрямляется и с багровым лицом орет:
— Глупая, тупая ты женщина! Ты что, даже не прочла, что подписываешь? Хоть кто-то из вас прочел?
Мерседес наблюдает за ними обоими. Она понимает, почему он на самом деле злится: он и сам не прочел.
