Усталые стада бредут домой,
Дремота сытых кур одолевает,
По улице идет сосед хмельной,
И безмятежно песню распевает. [164]
– Пойдемте, учитель! – сказал наконец Сунь У-кун. – Народ здесь
хороший, и мы можем смело попроситься на ночлег.
Трипитака подстегнул коня, и очень скоро они очутились у
селения. По улице торопливо шел паренек в синей куртке. На голове у
него была полотняная повязка, в руках зонт, на спине он нес узел.
Полы одежды его были подоткнуты, штаны засучены. Ноги обуты в
соломенные туфли с завязкой в три ушка. Держался парень заносчиво.
Сунь У-кун остановил парня и спросил у него:
– Ты куда путь держишь и как называется это место?
Но вместо ответа парень грубо оттолкнул Сунь У-куна и крикнул:
– Чего пристал? Неужели во всей деревне некого было спросить?
– А ты, благодетель наш, не сердись, – улыбаясь сказал Сунь У-кун. – Как говорится: «Помогая другим, помогаешь самому себе».
Ведь от того, что ты скажешь нам, как называется это место, вреда
никому не будет? А я, может быть, смогу оказаться тебе чем-нибудь
полезным.
Не в силах вырваться от Сунь У-куна, паренек заметался:
– Что за чертовщина такая, – кричал он, – мне дома надоели
всякие неприятности, а тут еще от какого-то лысого черта терпи
издевательства.
– Ладно, – сказал Сунь У-кун. – Не хочешь говорить, не надо, иди
своей дорогой, только попробуй раньше вырваться из моих рук.
Парень вертелся во все стороны, стараясь освободиться от Сунь
У-куна, но напрасно. Его словно пригвоздили к месту. В ярости он
швырнул на землю узел и зонтик и обеими руками колотил Сунь У-куна.
Сунь У-кун, поддерживая одной рукой свой багаж, второй
придавил паренька, и как тот ни старался, ничего не мог сделать.
Сунь У-кун тоже рассвирепел.
– Сунь У-кун, – сказал в это время Трипитака. – Там, кажется, кто-то идет. Спроси лучше его. Что толку держать этого парня? Отпусти
его.
– Вы, учитель, кое-чего не понимаете, – сказал смеясь Сунь У-кун. – Какой интерес спрашивать у других? Пусть он сам скажет, и все
будет в порядке.
Видя, что ему никак не освободиться, парень вынужден был
заговорить.
– Здесь проходит граница Тибетского государства, – сказал он. –
Деревня называется Гаолаочжуан [165]. Называется она так потому, что
здесь почти каждый житель носит фамилию Гао. А теперь отпусти
