— Простите за опоздание, — выпалила Китти, сбросив с головы шарф. — Привет, Боб.
— Китти, — Боб учтиво приподнял шляпу. — Очень рад. Можно угостить тебя?
Снимая строгую форму медсестры, Китти О’Хэллоран словно преображалась. Фингал уже не в первый раз задумался о том, как она выглядит без привычной одежды.
Она кивнула, отвечая на вопрос Боба:
— Бокал «охотничьего хереса».
Боб подхватил опустевший стакан Фингала и отошел.
— Извини, что опоздала, Фингал, — продолжала Китти. — Надо было навести порядок в палате.
Он улыбнулся.
— Ничего, в разлуке сердце полнится любовью. — Фингал обнял Китти и поцеловал ее.
— Лучше бы наш график не был заполнен так плотно. В театр ты водил меня три недели назад, а до Нового года еще целых две.
Он пожал плечами.
— Помню, но ведь каждую третью субботу у меня дежурство. И потом, учеба, да еще регби…
Китти покачала головой.
— Мне ужасно нравится смотреть, как ты играешь, — ее губы изогнулись в улыбке, глаза блеснули. — Твой друг Боб Бересфорд — прекрасный компаньон.
Фингал нахмурился.
— Нисколько не сомневаюсь. Кстати, он скоро уходит.
— Не ревнуй, Фингал. Ты похож на ворчливого старого медведя.
— Быть ворчливым я еще согласен, но только не старым. Мне всего двадцать шесть. — Он отодвинул стул от стола. — Садись.
— А вот и мы, — объявил Боб, возвращаясь с напитками. Он поставил перед друзьями бокал и кружку, а сам выпил, не присаживаясь. — Фингал, спасибо, что все разъяснил насчет съемного жилья. Ты прав, врач может помогать людям не только в больнице. А теперь, мисс Китти, сладкой мукой станет расставанье, но увы, я ухожу искать человека с собакой.
Китти рассмеялась.
— Обычно так говорят, когда собираются напиться.
— Слышал, — подтвердил Боб, — но мне и в самом деле нужен человек, который здесь неподалеку играет на дудке, собирая медяки. — Он перевел взгляд на Фингала. — Думаю, двух шиллингов хватит на ужин им обоим.
Ну и что все это значит? — спросила Китти.
Фингал рассмеялся.
— Я встретил Боба на Графтон-стрит. Там он и увидел ту собаку. А ее хозяин играл на дудочке.
— И ты, ручаюсь, дал им денег, лопух ты сентиментальный.
Он пожал плечами.
— Значит, точно дал. И правильно сделал. — Она пригубила свой херес, посмотрела в бокал и улыбнулась. — Хотелось бы мне почаще выбираться по субботам из сестринского общежития. Или научиться жульничать так ловко, чтобы мне доставались особые поручения вроде сегодняшнего… — Она нахмурилась. — Послушать нашу комендантшу, так можно подумать, что все мужчины состоят в близком родстве с сатаной.
— Мы и вправду чертово отродье, когда речь заходит о девушках, — изрек Фингал с карикатурным акцентом уроженца графства Корк. — А как же иначе? Ни одной юбки не пропускаем.
— О’Рейли, ты ведь не бабник? — спросила Китти. — Ты говорил, что несколько лет провел в море.
— Ты не знаешь матросов? У них в каждом порту подружка.
— Значит, я — твоя дублинская подружка? — Широко улыбаясь, она допила херес. Но Фингал различил в ее голосе некоторое разочарование.
Он сгреб Китти в объятия и поцеловал, ощутив сладость ее губ и прикоснувшись к кончику языка. По ее телу пробежал трепет.
— Фингал… — к тому моменту, как они разжали объятия, Китти слегка задыхалась, — ты не ответил на мой вопрос. Неужели я?..
— …моя дублинская подружка? Господи, Китти О’Хэллоран, ну конечно! Причем единственная. — Он сказал чистую правду.
Китти придвинулась ближе и не стала противиться его попыткам приласкать ее, только вздрагивала от прикосновения его ладоней. Наконец она отстранилась и с мягкой улыбкой напомнила: — У нас есть время до десяти, а потом мне надо вернуться. — Она пригладила волосы. — Какие планы на сегодня?
— Мы так давно не виделись. Ты не против, если я угощу тебя ужином?
— А он тебе по карману?
— Само собой, — подтвердил Фингал, — если только не в «Грешеме» и не в «Шелбурне».
— Вот негодник, — рассмеялась она.
