— Что?

— Что?

— Что?

Мы втроем с Роберто и Реми удивленно смотрим на Зою. Маршрутная карета — это еще куда ни шло, и даже очень неплохая идея. Но, чтобы управляла ей она сама?

— Зоя, вы уверены? — аккуратно интересуется Реми.

— А вы думаете, что девушка не может водить карету?

— Я думаю, что вы, если захотите, можете водить даже драконов, — говорит Роберто, — но вы вообще умеете?

— Конечно, чего проще, — хмыкает она, и я по голосу понимаю, что сама Зоя не особенно в этом уверена.

— Роберто, а ты хорошо водишь? — спрашиваю я.

— Пф, лучше всех.

— Очевидно, именно поэтому вы ввалились к нам на разбитой карете, — скептически отвечает Зоя, но, поймав его выразительный взгляд, тушуется. — Извините, я не знаю, в чем там было дело, и не могу судить.

Я замечаю повисшее за этими словами крохотное «а вы могли бы и рассказать», но предпочитаю сделать вид, что не заметила. В конце концов, это их дела, если Роберто решит рассказать, расскажет.

— Зоя, предлагаю сойтись на том, чтобы водить карету по очереди, — говорит он. — В конце концов, я тоже хочу заниматься делом!

— Тогда готовимся, первый рейс в понедельник.

— Ага, у нас есть пара дней, — задумчиво говорит Реми. — Если вы не против, я кое-что изменю.

Он приобретает тот задумчивый вид, в котором ученые и изобретатели теряют связь с окружающим миро и уже ничего не видят вокруг. Бормоча под нос что-то про «это будет гениально», Реми спешит в мастерскую. Зоя и Роберто оживленно обсуждают будущий маршрут и спорят, кто из них лучший водитель. А я… Я просто смотрю на то, как все заняты делом, и чувствую себя совершенно никчемной.

Неужели Зоя права, и я просто инфантильный ребенок, который даже на тарелку супа себе заработать не может? Нет! Я могу… Могу… Могу разносить покупки с базара. Могу устроиться помощницей в книжный магазин. Или какой-нибудь другой магазин. Могу быть няней или гувернанткой. Я много чего могу! Вот сейчас найду газету и что-нибудь подходящее точно найду. Да хоть бы и газеты разносить.

Зоя очень кстати прихватила в издательстве свежий номер. Они с Роберто так увлечены планами, что даже не замечают, как я забираю газету. Ну-ну, сестричка, вижу, не только кареты тебе интересны. Сбегаю по лестнице вниз, чтобы спокойно почитать, устроившись на скамейке. Надо отдать Роберто должное, он устроил настоящий цветущий сад. Все так чисто, уютно, и даже беседка с розами и клематисом есть. Если не захочет быть водителем, пусть открывает фирму по ландшафтному дизайну, у него явно талант.

Так, что тут интересного? Ого, открылся парфюмерный магазин, вот бы что-нибудь такое купить. Какая-то наследница дебоширит. О, побег диких животных! Так вот, наверное, откуда мои малыши. Получается, их маму держали в цирке, да еще и обижали? Как жаль, что они никому не нужны. Целитель есть, вот даже служба по отлову есть. А такого места, где их бы просто любили — нет. Но не могу же я сказать: «Зоя, ты давай мне деньги, а я натащу целый зоопарк, будем их любить».

Хм, зоопарк. А что-то в этом есть. Нет, конечно, не в прямом смысле зоопарк, но подумать об этом можно. Или вот хладокомы, Реми говорит, они очень ценные. Я откладываю газету, уже почти совсем зацепившись за нужную мысль, и чуть не вскакиваю от изумления. Во дворе пасется какая-то помесь оленя с собакой.

— Ма-аленький, — восторженно пищу я.

Невиданный гость сначала испуганно дергается, но, убедившись, что я не несу опасности, осторожно подходит и обнюхивает мои ладони.

— Кто же ты? И откуда? Неужели это все животные из того цирка?

Малыш, освоившись, потихоньку щиплет молодую травку на газоне, а я глажу его. Мало нам было рибисов. И что я теперь скажу Зое? Так и выгонит меня вместе со всем зоопарком. Так, стоп. Вообще-то, это и мой дом. Так почему я не могу себе хоть крохотный кусочек отгородить? Решено.

И я, насупившись, иду на кухню для серьезного разговора с Зоей. Но они с Роберто уже куда-то убежали, зато за столом сидит безумно довольный Реми и что-то упоенно чертит.

— Хлоя, как вы кстати. Хотите посмотреть, на что пошел ваш хлодоком?

— Конечно, — я склоняюсь над чертежом.

— О нет, это для нашей маршрутной кареты. Такую штуку придумал, уверен, Зоя будет в восторге. А нам нужно чуть пройти. Или вы больше не войдете в мою комнату?

Он не говорит «раз Зоя запретила», но это отдается в моей голове. И мне хочется не только пойти в Реми в комнату, но и, возможно, сделать что-то гораздо более смелое. В комнате все также, только теперь тут как и во всем доме, чистота. Роберто просто наш спаситель. Я замираю в дверях, не зная, стоит ли сесть на стул или на аккуратно застеленную кровать. Реми решает за меня, садясь на кровать сам и легко потянув меня за собой.

— Хлоя, дайте мне ваши ладони. Ну смелее.

— Мы же собирались какое-то изобретение смотреть, — неуверенно шепчу я, но не сопротивляюсь, когда Реми двигается ближе и берет мои руки в свои.

Пальцы у меня тонкие, длинные, мне они кажутся какими-то безжизненными, хотя Зоя говорит, что они аристократичные. Но она меня всегда захваливает. У Реми ладони широкие, сильные, с длинными крепкими пальцами. Он мягко проводит по моей коже, и я щурюсь от легкой щекотки.

— Ваши руки еще нежные, как лепестки цветов. Вам посчастливилось не знать каких-то особых тягот быта. Но даже самые простые бытовые заклинания доступны не всем, а домашние дела понемногу, по капле, убивают красоту и молодость.

Он молча гладит мою ладонь и думает о чем-то. А я понимаю, что за этим скрывается нечто, причиняющее ему боль.

— Реми, вы можете мне довериться, — говорю я, не отнимая рук. — Я пойму вас и никогда не выдам ваших тайн.

— Да нет в этом никаких тайн, — вздыхает он. — Слышали о «МагикМажинерик»? Это корпорация моего деда.

Еще бы я не слышала. Да каждый второй артефакт сделан на их предприятиях. Разве что местный завод может составить им конкуренцию. Кстати, не поэтому ли Реми на него хотел попасть?

— Дед хотел женить отца на девушке из аристократической семьи. Пусть бедной, главное, с титулом. И даже кого-то там ему подобрал. Но отец полюбил простолюдинку, появился я, а потом отца не стало. Не знаю, предлагал ли дед какую-то материальную помощь или нет, во всяком случае, денег у нас не было. Мать очень старалась для нас обоих, но, знаете, Хлоя…

Его голос становится напряженным, а лицо жестким.

— Больше всего мне запомнилось, какие у нее были шершавые и жесткие ладони. Да, когда я подрос, я смог добиться многого и в учебе, и в финансах. Получил императорскую стипендию в академии. Я мог купить хорошие вещи, продукты, обеспечить лучших лекарей и курорты. Но ни за какие деньги нельзя было вернуть молодость и здоровье.

— И вы решили стать изобретателем?

— Да. Простых вещей, которые делают жизнь легче. О, Хлоя, если бы вы знали, как я ненавидел мыть посуду, — печально улыбается Реми. — Это было моим первым изобретением.

Склонившись, он достает из-под кровати свой чемодан и открывает. С одной стороны какой-то плотный чехол на тугих защелках.

— Я долго подбирал нужные заклинания и кристаллы, пока смог добиться такого эффекта, но с хладокомом заряд практически бесконечен. Достаточно поместить сюда грязную вещь, и она станет чистой и свежей.

— Вы очень талантливы. И используете свой талант на благо людям.

— Не идеализируйте меня, Хлоя. Когда я шел на завод в Рейвенхилле, я хотел не просто добиться успеха, я хотел уничтожить «МагикМажинерик». Отомстить деду.

— А теперь? Вряд ли у вас получится отомстить из мастерской «Четыре колеса», — я улыбаюсь, но на душе грустно. А если Реми все-таки уйдет на завод?

— Не знаю, Хлоя. Все корпорации начинаются в мастерских, почему бы нашей не стать одной из них?

— А почему вы передумали? — спрашиваю и надеюсь, что знаю ответ. И боюсь ошибиться.

— Хлоя, и нравится же вам терзать меня, — с шутливым упреком говорит Реми.