— Что вы там делаете?
— Не слышу! — кричит он в ответ. — Оглушило!
Реми вылезает наконец из подпола наверх и садится на тюк соломы рядом.
— Внизу отличный погреб! — все еще кричит он. — Идеальное место для экспериментов.
— Не взорвите дом, — обеспокоенно говорю я, но вижу, что он трясет головой и показывает на ухо.
«На кухне в шкафчике есть аптечка», пишу я на листочке и протягиваю Реми. Он кивает и уходит наверх. Надеюсь, контузия несильная и он быстро придет в себя. Так, а я собиралась в газету. Как там она называется? Покопавшись среди бумаг на столе, выуживаю пожелтевшую газету «Вестник Рейвенхилла». Ага, вот и адрес издательства. Надо же, на нашей улице, только ближе к центру. Эх, надо бы зеркало где-нибудь повесить в полный рост, невозможно же выходить на улицу, не оценив себя в полной мере.
Хотя что там оценивать? У меня еще остались приличные вещи с тех времен, когда я ходила на курс вместе с отпрысками столичной знати, а вот у Хлои ни делового, ни праздничного наряда нет. Я останавливаюсь, наткнувшись взглядом на новый магазинчик, открывшийся неподалеку. Даже не магазинчик, а ателье. Нет, нужно обязательно отправить ее сюда. И Реми, и Роберто, они ведь правы: Хлоя уже взрослая девушка, а я все наряжаю ее в детские комбинезончики. Неужели я превратилась в озабоченную мамашу? Похоже, мне тоже нужно новое платье.
Ого, а местная газета, видимо, процветает. Передо мной небольшое, но ухоженное здание с отделкой из светлого мрамора. Перед входом скамья и небольшой фонтан, над дверями табличка «Вестник Рейвенхилла». Как бы не задрали цену.
Толкнув тугие, массивные двери, вхожу внутрь и тут же оказываюсь в море шума, гама, сутолоки. Что-то стучит, кто-то кричит, и все бегают.
— Вы что-то хотели? — перекрикивая шум, обращается ко мне парнишка. Задорно сдвинутая набок кепка, в руках ручка и блокнот, на небольшой стойке перед ним полно каких-то ящичков.
— Мне нужно дать рекламное объявление, — кричу я в ответ. Что ж у нас за день сегодня такой, дома кричим, тут кричим.
— Диктуйте! — оптимистично отвечает парнишка.
Но я качаю головой, забираю у него блокнот и пишу: «Мастерская «Четыре колеса» снова открыта! Столичный мастер и лучшие материалы. Только неделю — скидка 50%». Он кивает, показывая мне листок с тарифами. Ну первая полоса и огромный шрифт мне и не нужны. Объявление размером с ладошку, обходится мне в пятнадцать медных. Что ж, это вложение в наше будущее.
— А вы, значит, новая владелица? — спрашивает парнишка, убрав деньги и заявку в один из ящичков.
— Одна из, — киваю я, — еще моя сестра Хлоя.
— И у вас столичный мастер? — задумчиво переспрашивает он. — А давайте-ка выйдем к фонтачику, может, получится пробить небольшую статейку. И вам реклама, и мне материал.
После шума и сутолоки редакции на скамейке — истинное блаженство. Журчит вода, тихо поют птицы, и кажется, что нет ничего прекраснее тишины. Я рассказываю почти все. И про наследство, и про то, что мы жили одни, и про обучавшегося в столице Реми. Что у нас можно сделать отличный ремонт. Но, мне кажется, за каждым моим словом стоит невысказанное «хоть мы и девушки». Как будто я пытаюсь кого-то убедить, что способны управлять мастерской и не сделать из кареты пишущую машинку. И это притом, что мы сами даже не ремонтируем.
— Не боитесь? — спрашивает парнишка, которого, как оказалось, зовут Франциск. — Ведь кареты всегда считались чем-то мужским. И чинить, и водить.
— Ну, во-первых, мы сами не чиним и не водим, а просто владеем, это несколько иное. Но, знаешь, ты подал мне хорошую идею. Я, между прочим, отлично вожу карету! И пока я шла сюда, подумала, что не каждый может нанять карету, чтобы съездить на рынок или, как я, в газету. Идти пешком долго и лениво, так почему бы не сделать такой вот городской дилижанс?
— Карета, которая будет ездить по городу по расписанию и брать пассажиров за гораздо меньшую стоимость, чем если нанимать ее целиком?
— Да!
— Я напишу об этом! — восторженно крикнул Франциск. — Смотрите, леди, я уж расхвалю вас по полной программе, но и вы не подведите. Когда начнет ездить ваша карета?
— Давай со следующей недели? Там как раз и новый месяц начинается. Мне нужно что-то доплатить?
— Не-а, — протянул он в ответ, — за такой материал еще и я вам приплатить должен.
— Ну спасибо, Франциск. Если нужна будет карета, обращайся.
— Если отправите мне курьера, забегу на первый запуск и напишу о нем.
Мы ударяем по рукам, и я бегу домой, довольная и счастливая. Лечу, как птица. Надеюсь, Реми успел починить карету Роберто, а тот согласится еще дать. Правда, сейчас у меня такое настроение, что я уверена — все получится.
Хлоя. Вот это идея
После завтрака я решаю поискать тот самый ледяной ком, о котором говорил целитель. Ведь я все-таки купала этих рибисов, как бы мне ни было стыдно в этом признаваться. А ведь они даже грязные особо не были, даже не знаю, с чего вдруг мне приспичило их намывать. Боюсь, правдой будет, если я признаю, что мне просто захотелось. Для себя, а не для них.
Рибисы уже освоились: мама спит на моей постели, свернувшись калачиком, а малышня пытается летать по комнате. Самый отважный, кажется, это тот, которого целитель подкидывал в воздух, все норовит устроиться у меня на плече или в волосах.
— Как же тебя назвать, кроха? — спрашиваю я, поглаживая пальцем его мягкий животик. — Знаешь, я всегда хотела себе фамильяра, но купить что-то эдакое, магическое, мы не могли. А ты вот сам меня выбрал, да?
Малыш пищит, отчаянно хватаясь за мою рубашку, и хлопает крылышками, будто пытается поднять меня и улететь.
— Нет, пока тебе это не под силу, — смеюсь я. — Ну пойдем, показывай, что ты хотел?
Рибис летит впереди, будто толстенькая голубая пчела, и мне все время кажется, что вот-вот и я услышу густое, бархатное жужжание. Дверь шкафа встает перед ним преградой, но я открываю ее, и малыш отважно ныряет в самую тьму. А я завороженно смотрю на нежное и одновременно колкое голубоватое сияние. Протягиваю руку и вскрикиваю. Оно жжется!
— Хлоя, с вами все в порядке! — громогласно кричит Реми, и это так непривычно, что я даже забываю о своей боли. Он всегда такой спокойный, тактичный, первый раз слышу, чтобы он повысил голос.
— Обожглась немного, — тихо говорю я, показывая ладонь.
— Извините, я ничего не слышу! — говорит Реми. Он пытается быть тише, но это не очень получается. — Контузия. Покажите, что там у вас?
Я просто отхожу от шкафа, предъявляя ему содержимое.
— Лейна великая, — восклицает Реми склоняясь. — Да это же отличный хладоком. Откуда вы его взяли?
— Это все наша с вами находка, — отвечаю я, но вижу непонимающий взгляд Реми и вспоминаю, что он ничего не слышит.
