— Ну нет, — смеюсь я.

— Ну да, — улыбается он в ответ. — Когда я увидел, как вы кружились в белых лепестках в саду, я понял, что хочу нести вас на руках всю жизнь.

— Вы так мало знаете меня. А я вас. Да мы даже говорим друг другу «вы»! — я так нервничаю, что даже вскакиваю с кровати и делаю шаг к двери, будто готова убежать.

— Даже если бы говорили друг другу «они», это не изменило бы ровным счетом ничего, — спокойно говорит Реми.

Он одновременно выглядит спокойным, уверенным и бесконечно счастливым. И я тоже перестаю так нервничать, внутри просыпается легкое, воздушное ощущение. И пусть я не знаю, что говорить и как правильно себя вести, я просто протягиваю ему руку. Реми тянет меня на себя, и мы падаем на кровать. Не хочу больше думать о том, что можно, а что нельзя. Я устала стесняться и спрашивать себя: «А что скажет Зоя?». Хочу просто быть собой.

Сильно, но бережно он сжимает меня в объятиях.

— Как думаете, мы уже можем перейти на «ты»?

Шепот щекочет ухо, но я улыбаюсь не поэтому. Просто я счастлива.

Зоя. Даже дух захватило!

Дни подготовки к первому запуску пролетели, как миг. Хлоя оповестила, кажется, весь город. Не перестаю изумляться ее способности заводить знакомства. Если даже только двадцатая часть всех, кто обещался, решит воспользоваться услугами нашей кареты, нам придется размещать пассажиров на крыше. А лошади? Роберто обустроил и починил старую конюшню, и Хлоя не только разместила там каких-то питомцев, но и лошадей Роберто. До этого они стояли в частной конюшне, и это обходилось недешево.

Я ужасно волнуюсь и успела уже десять раз передумать, садиться кучером самой или попросить Роберто. Он, к его чести, не настаивает. Не знаю, что бы я делала, попадись мне в напарники один из тех напыщенных идиотов, что считают, будто женщина неспособна управлять каретой. И все-таки я рада, что он рядом и может помочь, если будет нужно.

— Ох, Реми, вы уверены, что все исправно? Что ничего не сломается посреди дороги? — нервно выспрашиваю я в сотый раз.

— Более чем, Зоя. Все в идеальном состоянии и даже лучше.

— А вдруг людей будет слишком мало и все станут свистеть и тыкать пальцами?

— После той статьи в газете и бесед Хлои? Да в городе полным-полно людей, только и ждущих, когда вы начнете ездить.

— Того хуже, они же все не поместятся! Люди будут стоять, ждать и ругаться, что не могут уехать. Нет, Реми, я придумала какую-то ерунду. Почему вы меня не остановили? Мы опозоримся, точно опозоримся. И в мастерскую к нам никто не придет. Я пустила прахом все наше наследство.

— Зоя, ну вас и занесло, — хохочет Реми, — боюсь, мне не справится, нужно звать на подмогу Роберто.

— Ах, вам бы все смеяться, — я еле перевожу дух от переживаний, — помогли бы лучше.

— А я и помог. Идите-ка сюда. Сейчас такое покажу, — он загадочно шевелит бровями, приглашая Зою подойти к облучку. — Видите вот этот дополнительный рычаг? Крутите. Ну, смелее!

Рычаг круговой, как на мельнице для кофе. Он переливается и чуть искрит от избытка магии. Идет очень туго, чтобы сделать один оборот, приходится приложить немалые усилия. Докрутившись, рычаг входит в паз, да так, что вся карета вздрагивает.

— Ну и что? — спрашиваю я, так и не поняв, что же делает загадочное приспособление.

— А вот что! — торжествующе отвечает Реми, показывая на кузов.

— Лейна великая, — шепчу я, не в силах поверить своим глазам.

Кузов кареты раскрылся, будто гармошка или потайное отделение чемодана. Расширившись, она теперь вмещала еще два добавочных места с отдельными дверями для входа.

— И так четыре раза, — гордо пояснил Реми. — Восемь добавочных мест. С основными — десять.

— Вы — волшебник! — восхищенно говорю я, пожимая Реми руку. — Я даже не знаю, как вас благодарить.

Каким жалким мне кажутся те две серебряные монеты в неделю, что я предложила Реми. Даже местный завод, хоть он и второй в стране, не дотягивает до такого уровня мастерства. В столице он стал бы миллионером за пару лет.

— Я не смогу вам платить и тысячной части того, что вы заслуживаете, — горько произношу я.

— А и не надо, — подмигивает Реми, — как насчет совместного предприятия?

— Но что я могу вам предложить?

— Ох, Зоя, вы даже не понимаете, насколько это важно — хороший бухгалтер. А теперь вытирайте слезы, а то Роберто подумает, что я вас обижал, и вызовет меня на дуэль. У вас сегодня важный день.

Благодарно улыбаюсь и отхожу. В голове все так и кружится, но Реми прав. Сегодня важный день, который нужно прожить и прочувствовать до конца. А о делах будем думать завтра.

— Зоя, ну что вы наделали! — восклицает Роберто, подбегая к карете. — Вы слишком прекрасны. Уличное движение будет парализовано, все будут смотреть только на вас.

— Болвас! — в сердцах отвечаю я, вместив в одно слово всю ту сложную гамму чувств, что обуревает меня. — Я и так на нервах.

— Я ни на секунду не сомневаюсь, что у вас все получится. А если вдруг понадобится надежное плечо, вы же знаете, что я буду рядом.

Слишком сладко он поет, конечно. Но мне все-таки становится спокойнее.

— Готовы? — кричит Хлоя, открывая ворота. У ее ног топчется какая-то очередная непонятная животина. Можно подумать, их сюда приманивают.

Ворота распахиваются, и я задыхаюсь от восторга. У выезда стоят люди, машут нам руками, приветственно кричат, бросают цветы. Кто все это сделал? Хлоя? Тот парень из газеты? Или… Я не могу не заметить, что многие тут явно знакомы с Роберто: здороваются, благодарят за что-то. Желающих прокатиться тут же набивается столько, что нам приходится использовать изобретение Реми на полную. Пассажиры бросают при входе монетки в специальный ящик и рассаживаются.

— Ну, да поможет нам пресветлая Лейна, — шепчу я, дернув поводья.

Лошади идут легкой рысью, карета на удивление движется очень мягко. Не знаю, что там накрутил Реми, но такая здоровенная конструкция, и так легко идет, без заносов и разворотов, что мне начинается казаться: рычаг — не единственное ее магическое улучшение. А еще я понимаю, что неважно продавать такие кареты или организовывать свою транспортную компанию, это будет отличным бизнесом. Реми был прав: нужно смотреть масштабнее.

Мы делаем уже третью остановку. Я освоилась настолько, что начинаю улыбаться прохожим и приветствовать входящих. Кажется, дело идет на лад.

— Осторожно! — Роберто подхватывает поводья, помогая мне удержать лошадей.

На дороге стоит мужчина, подняв руку и приказывая нам остановиться.

— О чем он только думает! — кипячусь я. — А если бы мы не успели? Разве можно вот так вылезать на дорогу?

— Кошечка моя, что-то мне подсказывает, если бы мы не успели затормозить, это ему было бы только на руку, — сосредоточенно протягивает Роберто. — Посиди-ка ты тут, пока мы поговорим.

И больше всего меня удивляет, что я уступаю. Сама от себя не ожидала такого, но рядом с Роберто мне уже не хочется кричать «я сама». Одно дело красоваться, управляя каретой, и совсем другое — выяснять отношения с какими-то мутными типами.

Возвращается он довольно быстро, но пассажиры все равно успевают любопытно высунуться из окон и шумно обсуждают происходящее. Хорошо еще, что никто не опаздывает.

— Езжай, Зоя, — Роберто усаживается рядом.

Мы трогаемся, пассажиры спокойно рассаживаются по местам, кажется, инцидент исчерпан.

— У нас проблемы, — тихо говорит напарник, склоняясь к моему плечу. — Эти ребята, как я понял, что-то вроде представителей местного профсоюза кучеров. Честной конкуренции они не хотят, поэтому притащили какую-то бумажку от мэра, запрещающую нам извоз. Этот круг я вытребовал, людей все-таки надо развезти, но потом в мастерскую. Будем думать.