— А мне нравится, что у вас такие белое, пахнущее морозным утром постельное белье, — говорю я. Может, и не самый умный ответ, но я правда восхищена этим. — Что вы добрый и… И не кричите, даже если вас провоцируют.

Он опять молчит и смотрит. Мне уже неловко от этого взгляда. Оттого, что я не могу разобраться, что же он значит.

— Вы с Зоей давно живете без родителей?

— Семь лет. Но я не очень люблю говорить об этом, — я стараюсь пожать плечами, показав, что это мелочи, просто каприз. Но, мне кажется, он понимает, что это для меня на самом деле тяжелая тема.

— А хотите кофе с пирожным? Когда я ходил на завод, заметил совершенно очаровательную кофейню по дороге. Пойдемте. Небольшая прогулка перед сном полезна для здоровья.

— Я даже не знаю, отпустит ли меня Зоя, — пожимаю я плечами.

— А вы спросите. Я буду ждать вас внизу, в мастерской. Нужно проверить, все ли там в порядке.

Мы расходимся. Сначала я забегаю к себе, чтобы накинуть кофту, вечером может быть прохладно. А потом уже к Зое. Но стоит мне заикнуться, что я была у Реми, как она принимается ругаться и закатывать глаза. Можно подумать, конец света. А уж когда я говорю, что хочу пойти с ним прогуляться перед сном…

— Я ведь тебя предупреждала! Я ведь говорила. Но не проходит и пяти минут, как ты отправляешься прямиком в комнату к одному из них. И тут же бежишь отпрашиваться на свидание.

— Никакое это не свидание! Просто прогулка и кофе с пирожным.

— Ах еще и кофе. Хлоя, ну нельзя быть такой беззаботной. Тебя помани пирожным и можно, как глупую собаку, куском колбасы, увести хоть на край света.

Это звучит ужасно обидно, и я чувствую, что вот-вот заплачу.

— Я не маленькая и вообще не должна отпрашиваться у тебя. Мне твое разрешение не нужно! Захочу и пойду.

— А когда тебе понадобиться приготовить еду, зашить платье или купить что-то, ты тоже сама, полагаю? Самостоятельность начинается с ответственности, а не ночных гулек.

— Ты — злая, — кричу я, выбегая из комнаты, и спешу вниз по лестнице.

Ужасно хочется не послушаться и все равно пойти. Но я не хочу расстраивать Зою и ссориться с ней. Недовольная, спускаюсь в мастерскую, где у кареты что-то делает Реми.

— Мне жаль, но Зоя не разрешила, — вздыхаю я.

— Отчего же? Боится, что кофе повредит вашему сну? Можно выпить чай.

— Боится, что у вас возникнут, — я поводила пальцами в воздухе, подчеркивая абсурдность предположения, — желания.

— Что? Простите, Хлоя, — он не может удержаться и хохочет. — А что за желания, она не уточняла, случайно?

— Нет, — пожимаю я плечами, — но за то, что я к вам в комнату приходила, тоже отругала. Так что я, наверное, больше не буду.

— Хлоя, не сочтите за дерзость, но сколько вам лет?

—Весной исполнилось девятнадцать.

— Вы же понимаете, что не должны спрашивать у Зои разрешения, куда ходить и что делать?

Я дергаю плечом. Понимаю, конечно. Но, с другой стороны, как можно просто взять и уйти? Она же будет волноваться. Да и раз Зоя так говорит, значит, это для меня, действительно лучше.

— Зоя желает мне добра, — шепчу я под нос.

— Зоя видит в вас ребенка, — с досадой отвечает Реми.

— А вы?

— А я вижу нежную, прекрасную девушку.

Мне вдруг становится жарко, и я кладу кофту на сложенную в углу солому. И опять не знаю, что ответить. Не знаю, как стать, куда деть руки. Какая-то странная, непривычная тревога одолевает меня. Но одновременно в ней есть что-то манящее.

— Но я все равно не могу, — наконец, нервно выдыхаю я.

— Хлоя, неужели вы думаете, что я заброшу вас на плечо и силой утащу кормить пирожными? — смеется Реми. — Не можете, и ладно. Сходим как-нибудь в следующий раз. Днем и по дороге на рынок, чтобы Зоя не слишком переживала.

— Да наверное, вы правы.

Я поворачиваюсь, чтобы взять кофту, и тут же отпрыгиваю назад. Под ней что-то шевелится!

Зоя. Этого только не хватало!

Хлоя уходит, а я не могу успокоиться. Не прошло и пары часов, как она уже успела и в комнате у Реми побывать, и на свиданку с ним собраться. Я не знаю, что делать с этой девчонкой. Еще несколько лет назад, когда я увидела, как в угловатом подростке прорезается тонкая, нежная девушка, я испугалась. Она такая наивная, такая доверчивая. Со всеми знакомится, заводит дружбу. Вот, потащилась практически к незнакомому мужчине в комнату. Хотя, конечно, Реми не производит впечатление бандита, да и вряд ли стал бы что-то делать в нашем же доме. Неужели я придираюсь? Позволяю своим страхам верховодить рассудком?

Думаю, а сама поглядываю в окно. Уйдет или нет? Пока еще Хлоя ни разу не нарушала моего слова. Но у меня нет иллюзий, рано или поздно это произойдет. Конечно, проще всего было бы выдать ее замуж за надежного, хорошего человека. Только как понять, кто хороший? Отец был хороший или плохой? Вроде, хороший. А поднимала мама нас одна.

Иду на кухню, чтобы заварить кофе. Все-таки раздразнили они меня своими разговорами. Напрасно, наверное, я так, шли бы к своим пирожным. Но я испугалась. Хлоя так быстро выросла.

Завариваю кофе с щепоткой корицы и звездочкой бадьяна. Подумав, шепчу над джезвой заклинание легкого сна. Все-таки уже вечер, как бы бессонница не одолела. Свет я не зажигала, и тихо опускающийся вечер, укутывает кухню в уютную темноту. Допью и пойду мириться с Хлоей.

— Ой, Зоя, — шепчет Хлоя, вваливаясь на кухню с Реми. Оба какие-то мятые, всклокоченные, местами торчит солома.

— Вы где были? Вы что делали? — от нервов у меня сводит горло, так что даже кричать не могу, только хриплю.

— Зоя, ты только не нервничай, — говорит сестрица, и я, конечно, тут же начинаю нервничать.

— Хлоя, ну кто так говорит, — нервно смеется Реми. — Все нормально, Зоя, просто мы нашли…

— Проблемы, — заканчиваю я за него. — Совершенно очевидно, что вы нашли проблемы.

— Ну, можно сказать и так, — признает он.

А Хлоя разворачивает кофту, которую несет в руках.

— Великая Лейна! Крысы! — кричу я вскакивая.

— Дирх тебе в глаз, Зоя, ну какие крысы, — говорит Хлоя. — Ты посмотри, какие очаровательные малыши.

Она запускает руку в комок копошащихся тел и достает одно. Вынуждена признать, малыш действительно милый. Размером с маленькое яблочко, нежно-голубого цвета, с задорным хохолком на голове и просвечивающими розовым крылышками.

— И что ты собираешься с ними делать? — спрашиваю я, уже предполагая ответ.